Алексей Егоров: Биться, кусаться цепляться

Машина весом 91 килограмм и ростом 185 сантиметров выходит на ринг. Машина – это не сравнение, чтобы это понять, надо просто посмотреть на работу Алексея Егорова: технично, четко, мощно, эстетично. Два года назад мы делали интервью, когда парень готовился к Олимпиаде в Рио-де-Жанейро. Странные обстоятельства в последний момент не позволили ему туда отобраться (напомню, что поехал Евгений Тищенко и вернулся с олимпийским золотом). К счастью, несправедливость не сломила Алексея, год назад он начал выступать как боксер-профессионал, подписав контракт с промоутерской компанией "Мир бокса". За два года он стал старше лет на пять. Тогда разговор был с молодым человеком, сейчас с мужчиной, у которого не осталось иллюзий. Но и того, и этого Егорова роднило одно – концентрированность в решении текущей задачи.

Любительский бокс был основной твоей работой, Олимпиада – целью. Когда достижение цели становится невозможным по причинам, не зависящим от тебя, встает резонный вопрос: что делать дальше?
Мысль о переходе в профессионалы была всегда. Это закономерность в наше время, когда после выступления на Олимпийских Играх спортсмены переходят в категорию «профессионал». Люди хотят заработать себе имя, средства. Когда стало понятно, что обошлись без меня, я не размышлял долго, сказал тренеру, что буду искать возможности. Ездил в Америку, пытался подписать контракт. Но, к сожалению, начинающему боксеру платить нормальные деньги там не хотят. Я себя оценивал немного на другие суммы, нежели были предложены. Вернулся в Россию и случайно вышел на промоутерскую компанию «Мир бокса». Это было летом 2016 года. Мы встретились с Андреем Михайловичем Рябинским, обсудили рабочие моменты. В декабре я дебютировал под эгидой его компании, произошло это 3 декабря на Ходынке.

Прошел год, четыре профессиональных боя, четыре победы…
Их должно было быть больше, но помешала травма ноги. Играл в баскетбол, поменял траекторию движения и на ровном месте получил частичный порыв мышцы. От этого никто не застрахован. Месяца три не мог выступать. Воспользовался случаем, сделал себе операцию на носу. Не мог дышать, была искривлена перегородка.

Если олимпийский бой проводится по формуле 3 по 3 (три раунда по три минуты), профессиональный 10 по 3. То есть нужно быть готовым простоять и отработать десять раундов. Менял ли ты подготовку и манеру ведения боя?
Нет, тактически вообще ничего не менял. Просто изменился объем работы, он увеличился. Но не надо думать, что любительский бокс легче, он очень тяжелый. Там турниры иногда длятся по несколько дней подряд и чем дальше, тем сильнее соперник.

И тем не менее, в любителях бой короче, активные действия начинаются без раскачки. У профессионалов ощущение, что они всегда себя сдерживают, не выхлестываются.
На самом деле все зависит от конкретного боя и конкретной ситуации. Всегда можно отдохнуть на каком-то этапе, а можно сделать так, что ты отдохнешь, а он устанет. Можно сделать ставку на эпизоды и экономить силы.

Вот у многих людей есть стереотип, что бокс - это рубилово, обмен ударами, что тут нет интеллекта, рассудительности. Давай этот миф развенчаем. Бокс ведь те же шахматы?
Да, вариативность в нашем виде спорта огромная, ситуация меняется в долю секунды. Либо ты подстраиваешься под нее, либо нет. Кто-то умеет, кто-то нет. Да, это как в шахматах – тысячи вариантов ходов.

Должна быть у боксера чистая, светлая голова? Или физический фактор значит больше?
Очень часто в бою побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто провел его грамотнее. Ведь против физически одаренного может выйти более техничный или тот, кто выберет правильную тактику. Вообще, чем больше ты технически вооружен, тем больше возможностей имеешь для выхода из любой сложившейся ситуации.

Ты начинал год назад, и послужной список твоих боев был равен нулю. Психологически тяжело было выходить с таким бэкграундом?
У меня было больше трехсот боев в любителях, пять профессиональных боев в AIBA, я не новичок, это просто другой этап в моей карьере.

В России бойцов высокого уровня в твоей весовой категории немного. Это так?
Нет. Есть очень хорошие боксеры: Денис Лебедев, Мурат Гассиев, Дима Кудряшов, Максим Власов. Конкуренция даже в России достаточно высокая. Но у меня большое желание – боксировать в Соединенных Штатах. Если ты популярен в Америке, ты популярен везде. Это мировой центр профессионального бокса. Я с промоутером, с менеджерами разговаривал, обозначал такую позицию. Жду, ждем. Может быть, получится на следующий год.

Что нужно для этого?
Честно, я не очень знаю. Это работа имиджмейкера или пиарщика. Мое дело боксировать. Выходить на ринг и выигрывать. А их дело подбирать, договариваться.

Твоя супруга и ребята, которые тебя поддерживают, хотят, чтобы в городе ты был узнаваем. Это нужно промоутерам «Мира бокса»?
Не знаю, они особо не лезут в то, что мы сейчас делаем. Можно, конечно, ничего не делать, но жену зацепило, что меня почти никто не знает. Мы наклейки раздавали на машины с логотипом Egorov team. Люди останавливались, спрашивали: что здесь происходит. И в ответ на то, что проходит акция в поддержку боксера Егорова, из каждой машины доносилось: а кто это такой? Алена говорит: ты столько делаешь для города, ты всю жизнь за Обнинск выступаешь, я хочу, чтобы тебя узнавали. Мне это в тягость, я бы сам никогда этого не делал. Я считаю, что это лишнее. Я скромный, не люблю заниматься самопиаром. В дальнейшем этим будет заниматься целая команда - внешние профессиональные люди. Это будет, но пока эту роль взяли на себя моя жена и мои друзья. Наверное, это правильно. Подключились и вовсе незнакомые ребята. Например, Александр Шереметьев ведет группу Вконтакте, и я ему очень благодарен. Делает это просто потому, что любит бокс, болеет и переживает за меня.

Один день Алексея Егорова
Дни похожи у меня. Есть определенная система, которой я придерживаюсь, определенный режим. Подъем в 7 утра, тренировка полтора часа (кросс, плюс делаю «школьную работу» – бой с тенью, иногда делаю ускорения), первую тренировку чередую с походом в бассейн. Прихожу, завтракаю в 9 и ложусь спать. В 12 просыпаюсь, обедаю, в 16 часов у меня начинается основная тренировка (понедельник, среда, пятница – спарринги, вторник, четверг – работаем на лапах, со снарядами, делаем ОФП). Вечером ужинаю, массажные процедуры. В 9 часов вечера я уже в кровати.

Как жизни членов семьи вплетены в твою жизнь?
Они всегда рядом, кроме момента, когда иду спать и закрываю дверь. А так вообще все вокруг меня крутится. Супруга создает быт, в котором мне комфортно. Я ни от чего не устаю. Она подстраивается, советуется, спрашивает. Сын тоже дома, в садик не пошел, ему делали операцию на сердце, мы поостереглись. Пять лет ему, а энергии столько, что можно вагоны разгружать.

Какие изменения произошли за этот год в родном зале бокса, в твоем общении с областным министерством спорта, с городскими властями?
Могу сказать, что ко мне полностью потеряли интерес. Его сохранили отдельные СМИ, да городская федерация бокса. А интерес ушел, потому что я перестал приносить очки. Со всех ставок меня уволили. Я никого не виню, это нормально. Сейчас в зале работает новый тренер. У них там своя кухня, у меня своя. Молодые боксеры ко мне не подходят, советов не спрашивают. По себе знаю, как плохо, когда в зале нет того, на кого можно равняться. У меня были только Рой Джонс, Майк Тайсон, Эвандер Холифилд. У существующего поколения есть мы. Но ребята безразличны. У всех свои цели. Жаль, что мы не единое целое.
К сожалению, существовавший раньше коллектив распался. А он был замечательный, у нас плохие ребята не задерживались. То, что есть сейчас, не подходит мне, моему тренеру Юрию Гончарову, и Вадим Васильевич в зал старается не заходить. Его очень сильно подкосила ситуация с Олимпиадой, он очень сильно надеялся. Я первый из его учеников, который прошел так далеко. Он близко к сердцу все воспринимает и тяжело отходит. Тренер очень идейный человек, таких сейчас нет. Сейчас в основном коммерсанты. Он, может быть, и остался бы, но ситуации в тренерском штабе в «Кванте» еще больше сподвигли к тому, чтобы заканчивать. Конечно, печально. Но, значит, так должно быть.

У нас с Вадимом Васильевичем - прозрачные, почти родительские отношения с 2006 года. Поэтому у нас есть результат. За спиной друг про друга мы никому ничего не говорим. Я ему предан, и он мне предан. У Вадима Васильевича были ребята, которые бросили его после 11 лет совместной работы. Сколько его труда и сил было вложено в меня?! По сути все, что у меня есть, существует благодаря этому человеку. А вообще тренерская работа очень трудная, неблагодарная и долгая. Врез (из интервью двухлетней давности)

У спортсмена для того, чтобы к нему испытывали интерес, должна быть человеческая составляющая. В наличии ее у тебя я не сомневаюсь, то людям она неизвестна. Что за человек Алексей Егоров?
Мне много пишут из-за границы, там народ проще относится к тому, чтобы что-то спросить. Они меня как человека больше знают, интересуются. Наши российские люди обычно просто ограничиваются пожеланиями.

Скажи, а мечта у тебя есть? Как видишь свою жизнь дальше? Задумываешься ли об этом?
Задумываюсь. Но для того, чтобы к мечте прийти, нужен капитал. Чтобы он появился, надо боксировать и выигрывать. Чтобы были хорошие бои, хорошие гонорары. А так у меня мечта – завершив карьеру боксера, подняться на Эверест. А вообще мне интересно открыть свой зал бокса - школу имени Мезенцева в городе, чтобы занимались свои ребята, дети. Мечтаю, чтобы у сына была беззаботная жизнь. Чтобы он не думал, где кусок хлеба урвать. Я работаю для того, чтобы у близких все было хорошо.

Ты не думал о карьере тренера? Нет желания передавать свой опыт кому-то?
Профессиональный спортсмен не может заниматься тренерской деятельностью, какой бы она ни была. Я начну вкладывать душу, вникать, стремиться понимать, что делаешь. На это тратятся силы. А мне сейчас этого делать нельзя. Хотя я очень люблю, когда дети подходят, спрашивают что-то. Это приятно. Их ведь никто не заставляет. Меня тоже не заставляли. Мама даже перчатки от меня прятала.

Как сейчас осуществляется твое финансирование?
Я получаю гонорары за участие в боях, плюс оплачивается моя подготовка. Еще «Русский дом» поддерживает меня. Виктор Федорович Дроздов, Вячеслав Александрович Клименко, те люди, которые не отвернулись, не забыли. Всегда помогают, в том числе финансово.

Ощущения перед боем
Доля волнения есть, конечно. Ты же не в шашки будешь играть. Стараемся настраиваться спокойно, эмоции откидываешь. Скапливаешь энергию, чтобы сохранить ее до боя и выложить в нем без остатка.

Ты работаешь первым номером от центра, отжимаешь соперника, это твоя позиция?
Вадим Васильевич подобрал под меня манеру боя, я ее придерживаюсь и стараюсь это развивать. Коротко она называется «атакующий бокс». А вообще все зависит от соперника. Можно работать вторым или на встречных курсах. В зале мы отрабатываем разные варианты. Определяющим и показательным является первый раунд.

Каковы твои преимущества, которые надо раскрывать в каждом бою и вообще в карьере?
Большой технический арсенал. Мы постоянно что-то разучиваем. Ни в одном деле нельзя останавливаться, надо постоянно развивать что-то новое. Тогда будет рост. Мой конек – трудолюбие и работоспособность. И сейчас эти качества опять должны мне помочь. Новая жизнь – новая карьера, надо биться, кусаться, бороться и цепляться за новые возможности.