В КРАСНОЙ ЗОНЕ ТАХОМЕТРА

БРАТЬЯ МОРОЗОВЫ: «В ФУТБОЛЕ ПОБЕЖДАЮТ УМНЫЕ, А НАС ПРИНИМАЛИ ЗА ДУРАЧКОВ!»

Тренеры футбольного «Кванта» близнецы-братья Олег и Алексей Морозовы уже 50 лет идут по жизни вместе. Судите сами: сад, школа. Потом два десятилетия «закрывали одну бровку», выступая за различные клубы. И уже 13 лет строят плечом к плечу за обнинский «Квант». В интервью, как и в жизни, они неотделимы друг от друга. И по смыслу не важно, кто какие слова говорит. Уверен, они могут высказать любую мысль, произнося слова по очереди. Так словно это не два человека, а один. А если так, то в январе у них вековой юбилей!

Высокие требования друг другу

Вы всю жизнь рядом: учились, играли, работали… Было ведь такое, что каждому надо идти своим путем,  жить своей жизнью, искать себя?

Мы себя по-другому никогда не мыслили. Наверное, это было обусловлено тем, как нас воспитывали родители: быть друг за друга, вместе.  Я (Олег – прим. авт.) в одной передаче тут видел, как Никиту Михалкова спросили, кто в его понимании «брат». Кого можно братом назвать? Он ответил так:  это тот, кто с тобой, когда ты неправ. Меня это поразило! Прямо про нас слова. Леха – упертый, любил поспорить. И вот когда он был неправ, я вставал на его сторону. Потом наедине выговаривал ему: ты чего буровишь-то? Но на людях всегда поддерживал. И это взаимно.

Все же было такое, что вас хотели разлучить? Звали в разные команды?

В какой-то момент Олега из «Текстильщика» в «Локомотив» приглашали одного. У них тогда Дмитрий Аленичев ушел в «Спартак», и нужен был крайний полузащитник. Но мы такие вещи даже не рассматривали. Считали, что один плюс один, это не два, а три. Так было и в детстве, и в юности. Конечно,  личная жизнь у нас совсем разная. И пусть мы всегда рядом, но женились в разное время  (Алексей в 21 год, а Олег в 31 – прим. авт.). Я уже дед, а Олег – молодой отец, у него дочка в первом классе. Но семья всегда как-то плавно подстраивалась под два основных приоритета: «быть вместе» и «дело». 

Прямо какую-то идиллию описываете, так не бывает!

Да нет! В детстве часто тренировки заканчивалась тем, что все шли домой, а мы за угол драться.  А потом еще полчаса бегать по кругу. Юрий Алексеевич Шуванов  нас любил, но за драки не прощал и заставлял бегать. Так выносливость и развили (улыбаются).  А вообще, мы самые большие требования всегда предъявляли к себе и друг к другу. И все это видели и понимали, что предъявить можем каждому. Потому что в любой  из команд мы тренировались больше всех и отдавались в играх без остатка. Для нас каждая игра – это езда в «красном диапазоне» тахометра. В котором, как известно, ездить не рекомендуется. Но в любом матче мы пытались переходить за грань своих возможностей.  Я (Олег – прим. авт.) всегда говорю, что если ты пробежал один раз первым кросс, ты всю жизнь должен бегать первым. Мы так и бегали, а некоторые нас считали за дурачков.  Мол, зачем так напрягаться, гробиться? Кому что доказывают?

Кайф, когда видишь «горящие» детские глаза

Как быстро стало понятно, что спортивные успехи прошлого – это прошлое. Переход от карьеры игрока к тренерской работе сложно проходил?

Это очень сложно. Но люди это не поймут. Сломанные спортивные судьбы часто списываются на человеческие слабости. Нам повезло, что близкие нас поддержали, и материально в целом все было нормально. Но первым сигналом стал замолчавший телефон. Так периодически звонили журналисты, тренеры, и к этому привыкаешь. А тут твое мнение перестало быть кому-то интересным.  Еще ты теряешь энергию, которую давало ощущение выхода на арену. Ведь это как наркотик: мотивирует соперник, зритель, тренер. И потеряв эту подпитку, просто не знаешь, что делать. И все-таки самое главное, что в 35 лет приходится жизнь начинать с нуля.  

Когда мы заканчивали, руководство клуба «Сатурн» рисовало перспективу, что спортивный интернат в Раменском чуть ли не под нас строится. Говорили, мол, еще годик поиграйте – и туда. Мы настраивались, понимали, что это было бы отличным продолжением. А Павлов, главный тренер, перешел в другую команду. И руководство свое мнение изменило. Так мы вернулись в Обнинск. И стали заниматься «просеиванием песка» - искать мальчишек. Этого многие чураются, потому что перепад колоссальный: вчера тебя показывали по телевизору, а сегодня тебе привели мальчика, который не то, что в футбол не умеет играть, он толком бегать и прыгать не умеет. Давай, учи его.  И только потом мы поняли то, что в этом-то и есть счастье…

Здесь поподробнее, пожалуйста.

Бывают такие дни, когда основная команда полностью проваливает игру.  И понимаешь, что как у Высоцкого: «Все не так, ребята». Возвращаешься домой, и больше ничего не хочется. Орешь на поле, сердечная аритмия, ночь накануне и после не спишь… Есть мысли все бросить и устроиться таксистом или охранником. А утром ты приходишь к своим «малышам». И они смотрят на тебя, а глаза горят. И ты обязан каждому ребенку отдать энергию. И вот мы этот кайф нашли, что ты ему энергию отдай, но это и тебя заряжает. И вот за такую тренировку весь негатив уходит, забываешь о поражении, хочется что-то снова делать.  

Тренер – это сталкер

Я знаю, всю игровую карьеру вы вели дневники, где записывали тренировки ведущих специалистов. Готовились к тренерской деятельности?

Ой, я сейчас даже покажу (Олег уходит). Начинали мы писать через день. Но потом я (Алексей) перестал, а Олег дело не бросил. Для нас в этом ничего удивительного нет. Так со школы повелось, что брат был более усидчивый, ответственный, а я более умный (смеется). Вся карьера наша записана. Можно открыть любую дату и посмотреть, что мы делали. (Олег возвращается с увесистой тетрадью). Это наша концепция игры и понимание футбола. Мы написали ее впервые в 2000 году, когда заканчивали играть в «Сатурне». И самое интересное, что с тех пор ничего вычеркивать не пришлось. Сейчас лучшие команды играют в футбол по тем принципам, которые мы описывали. Даже приятно. С 23-летнего возраста начали методически и скрупулезно копаться в футболе, много разговаривали, читали. На поле творили такое, что у тренеров волосы на голове поднимались. И это была не импровизация, мы четко планировали, нарабатывали схемы. Когда заканчивали с футболом, казалось, что мы знаем все. А потом, чем дальше окунаешься, тем непонятного становится все больше.

Положа руку на сердце, скажите, вас устраивает то, чем вы занимаетесь, то на каком уровне вы это делаете? 

(Пауза). Конечно. Однозначно. Поймите тренер – это не место, которое ты занимаешь. Тренер – это призвание… Это твои знания, понимание, интуиция, отдача.  Давайте представим, что нас сейчас пригласили в «Спартак»… Мы не будем там по-другому работать. Будем так же требовать, ругаться, свою концепцию воплощать. Конечно, кто не мечтает работать на высоком уровне?! Но то, что мы себе за 10 лет тренерской работы доказали, нас устраивает.

В одном из интервью вы говорите: мы с братом поняли, что сильной стороной должна быть отдача и большое количество намотанных на поле километров. А можете эту аналогию на тренерское поприще перенести? Какие у вас здесь сильные стороны?

 Александра Веретельного - тренера известной лыжницы, олимпийской чемпионки Юстины Ковальчик спросили: благодаря чему она побеждает? Он ответил, потому что она умная. Журналист удивился, думал, что ему про нечеловеческую работоспособность будут рассказывать. А тренер поясняет, что работоспособность и есть следствие ума.  У нас же в футболе иногда слышишь,  что бегать должны те, кто играть не умеет. Мы всегда понимали, что у нас нет высокой скорости, нет роста, поэтому мы должны быть готовы физически и функционально лучше всех. И так было. Всегда. 

Что касается тренерского поприща, то у нас есть четкое понимание футбола, который хотим получить. Нет, мы не закрыты, ко многим прислушиваемся, но доверяем до конца только друг другу. Есть ясное видение, какими должны быть футболисты.  Процесс обучения неотделим от высоких требований, при этом планка всегда завышена. А еще важно сохранить  в ребятах детскую мечту. У нас есть такая картинка или метафора обучения футболу. Вот телега, в которую мы сажаем ребенка. Одна ось – понимание футбола. Вторая – тренерские требования. И вот мы впряглись и повезли эту телегу к горной вершине (образ мечты). И тут у нас с братом тоже есть преимущество. Мы дорогу эту знаем. Сами по ней уже проехали.  Так что тренер – это сталкер (проводник). Посмотрите фильм Тарковского – поймете.

Мы с ними пойдем до конца

Скажите, а вот ребята, воспитанники для вас кто? Или может надо дифференцировать начинающих и тех, кто играет в главной команде? 

Абсолютно не разделяем. Не опираемся в своем отношении на талант или возраст, а смотрим на их отношение к футболу. Если видим, что человек предан футболу, то простим все и будем с ним. 

А к тем, у кого другие приоритеты в жизни как относитесь?

Нормально. Если они честны перед нами, перед ребятами, перед командой. Мы прекрасно понимаем, что не все будут футболистами. Но в том прелесть футбола, что это командная игра. И даже если ты не строишь иллюзий о профессиональном спортивном будущем, то все равно знаешь, что здесь на тебя рассчитывают, и не можешь подвести ребят. Хотя, признаемся честно, одна из наших фобий – как бы кому жизнь не сломать. Поэтому стараемся себя максимально честно вести, никого не обнадеживаем, но говорим, что шанс всегда есть.  Есть правильные слова: «Побеждает не самый сильный, побеждает тот, кто идет до конца!» И мы всегда ребят спрашиваем, готовы ли они идти до конца. Готовы ли они к тому, что обязательно придется чем-то жертвовать? Ставить на кон здоровье, карьеру, свои интересы.

Уверен, что есть те, которые готовы…

У нас есть такой воспитанник, в Калуге сейчас играет -  Артем Махота. Я (Олег) такое состояние один раз в жизни испытал. Он был нормальный, обычный, крепкий мальчик, но отличался фанатичной преданностью. Ездил из Малоярославца и ни одной тренировки не пропустил. И кто-то мне сказал, что Артем хочет поступить на юридический, работать в полиции и играть в «Кванте». Мне этот сценарий на душу очень лег. Такой парень и в «Кванте» остался бы! Мы с братом уже и с Игорем Мазеловым  поговорили, он в свою очередь готов был помочь. Приезжают ко мне родители, садимся все вместе разговаривать, и я озвучиваю этот сценарий. Гляжу, а у Артема взгляд потерянный. Он говорит: «Олег Славиевич, спасибо, но я не хочу, я мечтаю в футболе чего-то попробовать добиться». И смотрит на меня так, как будто я его предал. Так вот, когда ты понимаешь, что такие ребята есть, то нет у тебя другого шанса, как быть с ними до конца. И мы верим, что они заиграют. Нам  это, наверное, даже больше чем им надо. Да, приятно, что обнинская школа футбола – хорошая. Но мы очень хотим, чтобы кто-то вышел на высокий уровень. 

Основание у нашей пирамиды маленькое

Про успехи «Кванта», про футбольную пирамиду, детские команды заговорили уже через 2-3 года после вашего прихода. Прошло 10 лет. Слова не меняются. Что изменилось?

Теперь мы видим, что все это действительно действует. Не цель была создать пирамиду, где в основании детские команды, а на вершине главная команда. Целью было убедить людей помочь в ее создании и показать, что она работает. Этот опыт сейчас можно повсеместно перенимать, но, видимо, никому это не интересно. Понимаете, у нас маленький стотысячный город, в котором много видов спорта развито. И при этом в футболе мы конкурируем с детскими командами из городов-миллионников. Регулярно их обыгрываем. Общались тут с тренером из Тулы. Интересовались, сколько человек одного возраста он отсмотрел. Отвечает, мало в этом году, 300-400. Мы обалдели. Потому что набор делаем из 30-40 ребят… Надо просто четко понимать: с созданной  «пирамидой» в системе чего-то добиться можно, а вот без «пирамиды» точно нельзя. Жаль лишь, что основание у нашей пирамиды маленькое. 

Просто часто всю работу оценивают по уровню, на котором играет основная команда. В нашем случае  это третья лига…

У нас 3 года назад была команда, которая по уровню готова была играть во второй лиге. Мы заслужили это право. Причем, команда состояла только из наших воспитанников. Такого вы нигде не встретите в России. И когда встал вопрос увеличения финансирования, то в городе нам сказали, что к этому не готовы. Мы работаем с ребятами до 22 лет, пока они получают образование. После вынуждены расставаться с сильнейшими, если они решили продолжать спортивную карьеру. На их место приходят 16-17-летние, которых нужно подтягивать. И получается замкнутый круг. Вы поймите, нам эти успехи спортивные нужны только для того, чтобы предъявить тем, от кого зависит решение по развитию команды. Да, для нас это важно, но вторично. Конечно, все взаимосвязано, и на сильную команду больше приходит зрителей. Например, тогда приходило полторы тысячи болельщиков, сейчас несколько сотен.  И, тем не менее,  согласитесь, у нас хорошие ребята выходят. Особенно те, кто прошел с нами весь путь. Мы выпускаем в год 15-20 «элитных» молодых людей, которые нормально воспитаны, которые умеют трудиться. Может они не семи пядей во лбу, но все при деле. И вот мы периодически думаем, что важнее: результат или то, что у нас такие ребята вырастают. Конечно, никто не любит проигрывать и любое поражение – это удар. Но это сиюминутная реакция, а смотреть надо шире. 

Традиционный вопрос для тех, кто проходит собеседование: как вы себя видите через 5-10 лет? 

Я (Алексей) жене говорю, что буду Сборную тренировать. Она смеется и отвечает, что я несколько лет назад говорил то же самое.

Ну, а если серьезно? Вы же с командой регулярно на играх в Московской области бываете. А там и Химки, и Раменское, и другие продвинутые с футбольной точки зрения города. Не пытаетесь «удочку закинуть»?

То, что мы никогда не делали в жизни, это не закидывали удочек. Потому что в чем-то фаталисты. Мы действительно сумели что-то сделать за 10 лет. Интересно было бы это кому-то, приехали бы и позвали. А раз нет, то значит надо работать дальше. Опять-таки мы себя счастливыми ощущаем здесь. Дело-то не в том, где ты, а в том, что ты на своем месте. Пока сил хватает и желания, будем отдаваться целиком. Почувствуем, что не можем – будем заканчивать. Я (Алексей) уже брату нудил, что маленьких не хочу набирать. Мне через 4 года это предстоит. Как в 54 года набирать маленьких?! Это как профессор университета пойдет в первый класс школы. Дело не в том, что не престижно. Просто то, что мальчишке необходимо в 7 лет, ему могут дать тысячи людей, то, что ему нужно в 12 - сотни тренеров, а вот тех, которые будут полезны для парня в 16-19, таких десятки, а может единицы. И пусть это нескромно, но мы себя к таковым причисляем. 

Моим «спасением» в этой беседе стали севшие на диктофоне батарейки. Потому что объем информации нарастал, а братья шутили, объясняли, переживали и снова растолковывали мне детали своей крепкой и честной жизненной концепции.  Наш разговор  продолжался в прихожей. И было так интересно, что уйти просто не было ни сил, ни возможности. Радовало одно: было ощущение, что диктофон успел зафиксировать главное.  Да, и еще… Лидеру сборной России, Спартака и Сельты Валерию Карпину лишь однажды в жизни пришлось играть не на своем любимом правом фланге полузащиты. Это было, когда он попал в воронежский «Факел». Там хавбеку четко дали понять: на правом фланге здесь играют братья Морозовы.

Георгий Бобылев